Я уже какой день слоняюсь без дела. Черт бы подрал Макея! Мы слоняемся без дела, мы не знаем, чем заняться, мы в скуке гоняем путников! Нет, он просто пень! Он уже какой день валяется под солнцем, в ожидании того, что ему все бог подаст. Пора бы ему тоже начать действовать, или же вывести нас, членов его банды, хотя бы на одну потасовку. Надо надеяться, что его наполовину расплавленных солнцем львиных мозгов хватит хотя бы на это! - в общих чертах, настроение Джул было таким же, как и всегда. Она слонялась по местности, проклиная все и вся. Животные, знакомые с ней были давным давно в курсе её неординарного ума, а потому старались держаться подальше. Мало того, недавно она совсем отбилась от нормальности и была злобной, отборочной, как никогда. Она нервничала с каждым днем все больше и не могла найти то, во что могла влить всю свою злобу. И причина на это была. На подсознательном уровне, который был скрыт веками, понять который способен лишь первобытный, следующий лишь инстинкту, ей хотелось любви, а в частности - дитя. И это толкало её вперед, на поиски, но самка была скована обязанностями, повинуясь Макею. А потому, найти своего бойфренда могла лишь тогда, когда была либо совершенно свободна, либо когда паренек сам за ней прибежит. И сейчас эта бестия, можно сказать, фурия, жаждущая крови и отмщения всему живому была готова впиться в глотки любому существу, что могло ей встретится. И шла она туда, куда сама не знала, но понимая, что не отходит далеко от потенциальной защиты и места жительства и в любом случае может бросится туда, что придавало уверенности. Джули не очень любила проводить время в логове банды, но порой выхода не было и каракалица, ворча и шипя продвигалась к этому месту и вообще, старалась от него далеко отходить только в случае задания. Её назойливые четыре лапы, на каждой из которых было четыре подушечки, каковым подобало водится у кошачьих занесли её в озеро и сковали туманом. Это место было мало знакомо и вгоняло в панику, хотя и кошка этого не понимала. Она прошла дальше и туман немного рассеялся, дав рассмотреть воду и дерево, что стояло неподалеку. Пить не хотелось, но упускать шанс казалось большей глупостью и потому,  самка пригнулась и испила влаги, наполнив ей горло. Пить много не стала, после этих действий она просто подошла к дереву и, поливая грязью все живое, приняла привычную для себя позу. Лежала на животе, передние лапы были одна на другой.

Интересно, что такая интересная особа делает в этих местах? - задумчиво спросило нечто сверху. Будь Джи более недоразвитой, она бы решила, что с ней это бог болтает, но последний, к счастью, не обделил её умом и дал понять, что надо посмотреть вверх. Там она увидела оцелота. Туман помогал разглядывать без боли в глазах из-за света, которое давалось солнцем. Он был примерно такого же роста, обыкновенного для своего вида окраса(благодаря ему найти сорванца было сложным делом). Ничем не заинтересовал, кроме прерванного отдыха. В банде его не было, это каракалица знала по памяти. И запах банды здесь исходил только от неё.
-Интересно, с чего такой неинтересный оцелот решил прервать чужой отдых? - с небольшой злобой в голосе сказала самка, уже решив проклинать Сета.
-Не слеп, смотрю, видишь, что отдыхаю, - фыркнула она, положив голову снова на лапы. Воздух был влажным и леденящим, каждый раз при вдохе самка чувствовала некое облегчение. Из её носа клубами выходил пар, что доказывало теорию, что воздух здесь "иной". Пахло в этом месте не так, как в других водоемах. Некая легкость и непринужденность царила в этом месте. Это немного усмиряло пыл нашей бестии-фурии, хотя и любое неосторожное слово было способно пробудить в ней зверя.

- Не думаю, что я сильно помешал, - а я думаю, про себя фыркнула Джули, язвительно махнув тем, что можно было считать хвостом. Он улыбался, что ей крайне не нравилось и навевало мысли о тех существах, что рады чужому недовольству.
Он фыркнул, не понятно, от чего. И с быстротой в движениях влетел в полевку, мигом взяв её в пасть. Этим он свое брюхо вряд ли набьет, только для веселья и выпуска пара создана подобного рода "дичь". Более крупные хищники казались намного вкуснее, а ещё ими можно было наестся. Как, к примеру, газель Томсона. Её вполне хватало Джи, иногда даже она делила с кем свою трапезу. Он сел перед каракалицей, кинув мышь в свои лапы, на что его собеседница неодобрительно посмотрела.
- Моё имя Сет, Не поделишься ли ты со мной информацией? Макей имеет, что-нибудь насчёт Дымки? - в роли информатора какой-то там одиночки Джульетта себя не представляла, а потому, не торопилась что-то выкладывать. Хмыкнув, кошка подняла голову и, на ходу рассматривая оцелота, ответила на его вопрос:
- Макей тупеет, Дымка наглеет. Достаточно? - спросила она. Да, решила даже не представляться этому пятнистому. На кой черт ему имя? И так все понятно. А вот слово Сет навевало какие-то смутные воспоминания, но были они связаны не с этим кошачьим, а с людьми. От чего - не понятно было и ей самой. В конце концов, пума саванн решила, что ей не зачем вспоминать, почему ей так знакомо это слово.
Протянув свою лапу ближе к нему, Джи захватила когтем полевку, после чего быстро отправила ей в свою пасть, решив, что собеседнику она ни к чему.

Он ещё больше расплылся в улыбке. Это заставляло Джи хмурится. Либо ему было смешно наблюдать за каракалицей, либо ему настолько сильно нравилась такая беседа, в которой всю высь брало фырканье и недовольство со стороны собеседницы. Однако, меняться, чтобы его побесить самка не стала, продолжая вести себя именно так.
- Я думал Хабасу хотя бы думает, - сказал оцелот. Вторую часть фразы самка не услышала. Ответить сейчас был её долг, а ответить с подколом - обязанность. Поэтому, она так и сделала, буркнув:
- О своей персоне и хорошем сне, - закончив эту правдивую фразу, каракалица поднялась. Не нравилось ей смотреть на кошака снизу вверх. Так казалось намного удобнее, когда она приняла сидячую позу. Своей фразой о Хабусу она затронула два его важных качества - он был очень ленив и амбициозен. Это было легко по нему понять. А точнее, по его темпу жизни. Спал > ел > спал > ел. Однако, при этом он считал себя королем.
- Нагло... Но женски, - сказал Сет, когда Джи съела его полевку. Он не стал этому препятствовать, значит, кошке уже кое-чем пригодился, оставив её силы и наглость в порядке. При виде того, что самка, даже не прячась, кадет чужую дичь от мала до велика, обычно её пытались отогнать или прочитать нотации, даже если их добыча - простой сурикат, который им на зубок.

Мы не в праве его осуждать, - продолжил он, наблюдая за Джи. Он, кажется, считал её музейным экспонатом, который можно разглядывать и так, и сяк. И каракал вот-вот должна была пустить шипы в ответ на это, однако ждала и терпела эту особу. С чего бы?
Зачем тогда спросил? - вопрос был весьма логичен.
Если он считал, что не в праве кого-то обсуждать, но спокойно разрешал делать это другим, до поры Хабусу, значит, он чем-то связан с этим тигром, а может просто ненавидит Макея и Дымку.
Почему ты спокойно перенес оскорбления Макея и Дымки, а Хабусу защищаешь? Это намного интереснее всего того, что ты мне сейчас говоришь, - все таки, иногда блестеть умом ей нравилось намного больше, чем делать из себя глупую блондинку.
- Все каракалы ведут себя так же, как ты? Или это твоя особенность? - спросил он. Этот вопрос несколько раздражал. Наша Джи не верила в отличия в характере между разными видами, только между обществами.
Предположу о сервалах то же самое, - он наверняка был в курсе, что его вид разнообразен, скорее всего поймет, что к чему, если совсем не идиот.
А вообще, ты к нам в банду сходи, свой запас слов в тридцать раз увеличишь, - рявкнула кошка. Сет наверняка знал, что она из банды да и смысла в том, что ей надо скрываться Джи не видела. хоть и она на счет банды врала, там не все грубили, как могли, а Джули поступила с той же задиристостью. Хотя, именно благодаря её колючему характеру она выбилась в это общество.

Отредактировано Julie (2011-08-09 13:33:41)

Зачем тогда спросил? - он опять задумался, ещё и повторив чужие слова. Джи отвечала легко, слова шли ей на поваду и она ими играла, как только ни хотела. А вот он действительно задумывался, будто разговаривают о чем-то философском.
- А затем, что не думаю, что Хабасу просто так решил поселиться в Возмездии. Банда не прайд. Вы должны быть в курсе всех дел. Или чужакам рассказывать не принято? - она ухмыльнулась. Вероятно, много о себе возомнил малыш. И не догадлив совсем, хоть и друг Хабусу.
- Чужакам? Ты о себе много возомнил, паренек. Тебе наверняка известно, что Хабусу родом из зоопарка. Домашние киски не умеют и не любят охотится. И им помогают, конечно же, не без выгоды. С него сила, с силы воровство, с воровства еда. Я тоже делом охоты не особо верчу, иначе бы не пошла в банду. В любом случае, определенные плюсы там есть, - она закончила.
- Конечно, для воровства нужно её кое-что кроме силы, но этого тебе уже знать не стоит, - зачем она это сказала? Просто интересно было посмотреть, что решит этот зверек. Было интересно путать его словами. Да и эти словечки могут заманить его в банду.
- Много ты знаешь, на Макея мне всё равно. На дураков не обижаются. А за Дымкой стоит Матари, да я и не считаю её особой угрозой для своей свободы. Убийство во сне пока не нужно. Я хочу, чтобы её раздавили, как личность. Хабасу мой друг, как ни странно, - она усмехнулась. Действительно, она все угадала. Он был предсказуем, даже слишком.
- По тебе легко читать. А если что, мы можем раздавить тебе Дымку, как личность. А если что, просто раздавить. Матари хоть и силен, да и ростом бычара, его отвадить от этой проказницы, которая им, как игрушкой вертит, легко. Только какая нам от этого выгода? Что можешь за это предложить? -подобные сделки она совершает впервые, но она для неё проста. Частенько уже банда выполняла чьи заказы, конечно, не просто так.
- Я не сервал, нас только пятна роднят. А вообще, то таких, как я, в этих местах только две особи встречал. И все две тупоголовые особы, - точно, небольшая опечаточка вышла. Сейчас подправим, и все с этим.
-Оцелот, значит. Сказала же, все разные. А тупоголовые и небольшие, то есть, слабые обычно долго не живут, так что особо можешь не беспокоится, ты здесь сама оригинальность в видовом значении.
- Спасибо, но ругань не в моём репертуаре. Твоё имя так и останется для меня чёрной дырой? - спросил он. Имя свое давать не очень хотелось...
- Хочешь, зови черной дырой, - она усмехнулась.